...Мара неторопливо последовала за стюардом. Взгляд Крика и его последняя мысль, чересчур громко сформулированная, не слишком беспокоили её - неважно, на что придётся играть, она в любой момент сможет закончить развлечение так, как пожелает. Гораздо больше её волновало, что ей в очередной раз не захочется делать ровным счетом ничего.

Окинув взглядом отведенную ей каюту, она решила, что ей здесь не нравится и, обернувшись к стюарду, сердито приказала: "Живее тащи платья, пломбир на палочке!"

Стюард дёрнулся и умчался за платьями, ибо интонации странной гостьи живо и неприятно напомнили ему хозяина... Вернулся он быстро, торопливо вывалил на диван разноцветный шуршащий ворох материи и поспешно удалился.

Мара беззаботно запустила ему вслед окурок, окурок ловко пристроился за спиной своей жертвы и последовал за ней, время от времени легонько прижигая кожу в акупунктурных точках. Всякий раз как это происходило, стюард вздрагивал и, опасаясь громко вопить, тихонько шипел сквозь зубы. На дым постоянно срабатывала противопожарная защита, окатывая стюарда пушистой пеной, окурок же легко от неё уклонялся. Стюард шествовал по яхте в сопровождении негромкого, но грозного завывания противопожарной сигнализации, всплесков пены и собственного шипения. Зрелище было вполне в духе "Рагнаради", поэтому никто не спешил ему на помощь, принимая всё это за очередной хозяйский эксперимент...

...НикСи стоял около толстой двери, ведущей в трюм, и занимался любимым делом. То есть заново перебирал воспоминания. Это не было его основной обязанностью. Ещё он должен был охранять трюм от проникновения в него одних подозрительных личностей и побега из него других (не менее подозрительных) без разрешения Крика. Но и это не было его основной обязанностью, так как для того чтобы открыть трюмную дверь, надо было помимо всего прочего набрать 1024-значный код, которого он не только не знал, но и не пытался подбирать из-за полного отсутствия чего-либо интересного в этом трюме.

Вообще-то его основной обязанностью было участвовать в опытах Крика в качестве подопытного образца, но с этой обязанностью он не справился, и с тех пор никаких основных обязанностей у него не было.

Такая ситуация НикСи нисколько не пугала. Он привык. Он уже давно привык к тому, что сам он не может оказывать никакого влияния на собственную судьбу. Ключевым моментом в его жизни была первая сознательно услышанная фраза, произнесенная его (по видимому) отцом: "И надо же, чтобы какая-то случайность вылилась в подобную неприятность". Точное время и дату этой фразы выяснить НикСи не удалось, поскольку его мама каждый раз старалась уйти от этой темы (подслушав её разговор с подругой, он понял, что эта фраза вырвалась у папы в тот момент, когда ему было сообщено о 3-х месячной беременности его будущей супруги). Что именно смущало при этом маму, он не понимал и сейчас - 27 лет спустя. Однако на судьбу его услышанное оказало немаловажное влияние - всю жизнь его преследовал случай, поскольку все события в его жизни были равновероятными. И если в школе ещё можно было считать, что факт независимости количества и качества получаемых оценок, синяков и поцелуев от прилагаемых усилий был надуманным, то институт поставил все точки над "i".

В тот знаменательный вечер бутерброд сто раз упал маслом вверх (последние 99 из них были чисто экспериментальными и привели к полной потере бутербродом съедобности, а наблюдателями чувства реальности). В последующий за этим не менее знаменательный день профессорский бутерброд падал в точном соответствии с законами вероятности (50 на 50), но строго через раз.

С тех пор НикСи понял, что говорить о случайностях и закономерностях он сможет только в чисто теоретическом плане. В реальности же он прикладывал все усилия к тому, чтобы свести выбор в каждый отдельный момент времени только к приятным альтернативам. Что удавалось не всегда.

В частности, поиск работы привел его к трём высокооплачиваемым предложениям и конечному выбору в пользу роли экспериментального образца в лаборатории Крика (при этом такая возможность изначально в списке не значилась).
Дальше он не смог выполнить свою основную обязанность - вместо того чтобы заболеть и выпасть (как случилось у 9 других испытуемых) - зубы выросли и размножились в числе до 72. При этом ряд экземпляров приобрели некоторую винтообразность, а передние резцы смогли легко перегрызать броню и царапать алмазы. Переизбыток зубов привел к тому, что рот у НикСи был всегда растянут в приветственной улыбке, но и при этом зубам приходилось располагаться в 3 ряда...
За служебное несоответствие его перевели в охрану. Работа охранника трюма была не так чтобы очень скучна, но...

...Мара тем временем разбирала платья. Платья ей также не нравились - от них пахло страхом. Менее беспечный человек был бы этим обеспокоен, более серьёзный паранормал попытался бы выяснить, чего боялись люди, носившие эту одежду, Мара же рассердилась на то, что ей предложили не новую одежду. И решила сделать вечернее платье из подручных средств. Лёгкие разноцветные портьеры отлично драпировались (правда, в стенах каюты остались дыры от кронштейнов, на которых они крепились - но ведь красота требует жертв, не так ли?), а найденные в каюте краски прекрасно подошли для разрисовки оставшихся незадрапированными частей тела...

...Воспоминания НикСи прервал шум шагов - и телохранители босса ввели и внесли четыре тела. Как обычно (а точнее в этот раз) бывшие без сознания остались без него же (что бывало не всегда), а бывшие в нём постарались улыбнуться в ответ NickSi и (что тоже бывало не всегда) его потеряли. При этом потерявшая сознание высокая блондинка ухитрилась, оставаясь без сознания, достаточно страстно поцеловать зубного монстра (чего не случалось ни разу).

Подобное разнообразие монстра обрадовало несказанно - на посту охранника он находился уже целых два дня (сразу после неудачного эксперимента, в то время как два дюжих дуболома деловито привязывали к его ногам бетонный блок перед колодцем в центре острова, Крик вдруг решил, что иметь в охране монстра - это круто). Поэтому он без обычного раздражения наблюдал за десятью телохранителями, которые поочерёдно подходили к кодовой панели и набирали свои части кода (многочисленные опыты показали, что ни один телохранитель не может запомнить - а тем более правильно набрать - более 102 цифр кода, поэтому Крик держал их 10. Уменьшить же длину кода ему не позволяла гордость).
После загрузки тел в трюм охрана удалилась...

...Сидя в своём казино рядом с Марой, Крик недоумевал. Когда он увидел роскошную девушку, буквально свалившуюся с неба, в нём затеплились приятные плотские чувства, коих он не испытывал с тех пор, как вырвал первый зуб у своего отца. Однако каким-то невероятным образом он предпочёл этой богатой формами девице какую-то странную личность, которая, во-первых, не имела столь богатых форм, а во-вторых (!!!) была полностью одета. Это обстоятельство расстраивало Крика до глубины души. Однако поразмыслив, он решил, что ещё не вечер (кроме того, вторая девица тоже находится в его власти).

Крик переживал не лучшее время в своей жизни. Пожалуй, впервые он был близок к тому, чтобы понять, что ощущают окружающие его люди, - казалось бы безобидная фантазия на деле оборачивалась сущим кошмаром. Начать с того, что в наряде Мары он безусловно опознал бесценные китайские гобелены, которыми была украшена его лучшая гостевая каюта. В этой каюте он планировал провести несколько дней в обществе той богатой формами блондинки...
Во-вторых, индейская раскраска Мары была выполнена с использованием сверхсекретных материалов: один из последних проектов Крика - краска, разъедающая зрительные нервы зрителей, - была прихотливыми узорами нанесена на руки, ноги и даже лицо странной гостьи. Проект, правда, ещё не был доведен до конца, но Крик всё же поспешил надеть тёмные очки. Прикинув количество истраченной краски, он решил, что проект накрылся, - краска была израсходована вся, а талантливый химик, её создавший, недавно скончался на личном приёме у Крика. Его предсмертные вопли до сих пор сладко звучали в ушах маньяка...
"Но кто бы мог предположить, что появится эта ненормальная... паранормальная..." - при этой мысли Крик дёрнулся, он снова ощутил воздействие на свою ментальную ауру. Он подозрительно покосился на Мару - та увлечённо исследовала содержимое бара. Крик решил проявить немного галантности, но не успел, - выбрав бутылку джина, Мара надолго припала к горлышку, потом взяла у Крика стакан и, щедро плеснув туда, спросила:
- Ну что? Начали?...

...Минут через 5 НикСи решил, что для разнообразия можно посетить трюм, так как существовала возможность, что блондинка (будучи ещё без сознания) продолжит процесс целования (блондинки, равно как и женщины других мастей, прекратили обращать на него внимание в сознательном состоянии сразу после окончания зубного эксперимента, а такие традиционные способы перевода их в состояние почти бессознательное, как водка и другие напитки, не действовали).
Выбрав наименее замызганную жирными пальцами телохранителей кнопку, NickSi начал настойчиво на неё жать, считая в уме до 1024. На последнем нажатии дверь щёлкнула и открылась.

Последовательно монстр осмотрел все помещения трюма и стащил обнаруженные тела в самое большое, где и связал всех, отмотав излишки веревки с ЮВ. Так как свет в трюме включить не удавалось, то NickSi высек пару искр (ударами одного зуба о другой) и поджёг ими то, что попалось под руку (а под руку попался лучший и к тому же самый любимый галстук Уно Амиго). Выбрав (большей частью всё-таки на ощупь) блондинку, он собрался уединиться с ней в укромном уголке. Здесь его ждало разочарование - а) блондинка вернулась в сознание б) сверлила его достаточно злобным взглядом в) от лёгкого сквозняка 100-тонная дверь трюма (которую НикСи пыхтя открывал минут 10) захлопнулась. На внутренней стороне кодового замка не оказалось.

Подождав некоторое время, что дверь вдруг решит распахнуться сама, монстр решил вернуться к блондинке. В ответ на попытку представиться девушка первым делом попыталась заехать ему по зубам, но, поцарапавшись об один из торчащих перпендикулярно всем остальным зубам клык, сменила тактику и уволокла на неопределённое время (страдающий от ревности Уно Амиго определил его как часа 3-4) НикСи обратно в свой отсек, где и приступила к обжигающе страстным действиям...

...Не расставаясь с бутылкой, Мара подошла к рулетке. Крик поспешил за ней, поскольку, как все маньяки, был азартен и верил в свою счастливую звезду. Колесо закрутилось, выпало "красное". Мара скептически осмотрела выпавший сектор и заявила: "Не нра..." Она соскребла немного голубой краски со щеки и замазала красный цвет.
- Вот теперь можно начинать! Играем? - она вопросительно посмотрела на Крика.
Тут им обоим стало ясно, что Маре, к большому сожалению, нечего поставить.
- Но это дело поправимое. - Гадко улыбаясь, сказал Крик.
- Если Вы проиграете, то вам с приятелями придётся принять участие в небольшом эксперименте, а если выиграете, то я позабочусь о Вашем благосостоянии.

Крик любил ставить свою жизнь на кон...
Он любил делать большие ставки, конечно находясь в окружении своей охраны. "В таком окружении если даже проиграешь, всегда можно поторговаться", - рассуждал Крик.
Сейчас, находясь перед игральным столом, он наблюдал за происходящим с лёгкой оторопью, переходящей в ступор. Забывшись, он отпил из стакана, который держал в руке - и, жутко закашлявшись, принялся отплёвываться. Он не любил джин!
Лицо Крика перекосила страшная гримаса. Слуги, видя что произошло, теснились у выхода, не желая стать очередной жертвой опыта. Всем было известно, что именно после Лас Вегаса хозяин особенно любит уединяться в своей лаборатории. И обычно уединялся он там не один...

..."Шо же дальше?" - эта мысль лихорадочно билась в мозгу Миррранды с сильным украинским акцентом. Конечно, в разведшколе их учили думать на разных языках и с различными акцентами, но сейчас ей было не до того. Естественно, никакой отдельной каюты она не получила, вместо этого её кинули в трюм вместе со всей остальной компашкой, кинули, как мешок с цементом... Это её-то, лучшую ученицу разведшколы, спортсменку, профессионалку, подло воспользовавшись тем, что она потеряла сознание, когда ей улыбнулся этот жуткий монстр. Она была просто вне себя от злости. А эта наркоманка Мара сидит себе сейчас преспокойненько в казино с хозяином яхты! Это стерпеть уже никак невозможно! "Ну ничего", - успокаивала она себя, - "первый тайм проигран, но ещё не вечер, мы ещё поглядим..." Кое-что она уже предприняла... Когда, очнувшись в трюме, она снова увидела перед собой НикСи, первым её желанием было врезать ему по физиономии, что она собственно и сделала, больно порезавшись о торчавший перпендикулярно всем его остальным зубам клык. Но поразмыслив немного, она поняла, что смена тактики приведет к лучшим результатам, и энергично проведя подсечку (НикСи даже не пытался сопротивляться), утащила его в каюту...

При воспоминании о событиях, происшедших в следующие несколько часов, у Мирранды по телу пробежали мурашки. Она опять поймала себя на безотчётном желании мысленно сосчитать количество его зубов. Кажется, их было даже больше пятидесяти. Какой ужас, нет, она не в состоянии сейчас об этом думать, она подумает об этом завтра. Впрочем, как оказалось, зубы были ещё не самым страшным. Гораздо более страшным оказалось то, что действия НикСи было совершенно невозможно предугадать. И это при том, что у неё в разведшколе была всегда пятерка по психологии и она считалась любимой ученицей их психолога Зигмунда Фрейденко. Хотя... Богатый жизненный и профессиональный опыт позволял Мирранде практически всегда безошибочно угадывать желания и намерения мужчин, что ей в общем-то уже изрядно наскучило. НикСи же был абсолютно непредсказуем, что внесло немалое разнообразие в её видение межличностных взаимоотношений (последнюю фразу она сама не поняла). Кроме того, в таких ситуациях она всегда старалась утешить себя мыслию о том, что после таких вот событий ей будет о чём рассказывать внукам долгими вечерами, сидя в инвалидном кресле с чашечкой холодного мартини на собственной шикарной даче где-нибудь под Одессой... (Мирранда не сомневалась, что у неё будет куча внуков, причём дедушек у них явно тоже будет куча.)...

...По завершению неопределённого времени монстр развязал ЮВ и Уно Амиго (с которыми его заочно познакомила Мирранда). Субъект, которого звали Вован, если в сознание и пришёл, то не подавал виду, а пена на губах дона и взгляд его глаз заставили NickSi оставить его в связанном состоянии.

Из любопытства монстр решил осмотреть трюм и обнаружил в полу некий люк и висячий замок. Новый зубной аппарат монстра легко откусил замок, и люк открылся. В нижнем помещении было темно и идти туда не хотелось. Решив уступить дорогу, монстр случайно толкнул тело Вована (его поставили к стенке, чтоб не мешался под ногами). Тело ухнуло в люк и с лёгким шорохом пропало. К этому моменту ЮВ из 3 искусственных накладных ногтей и одной не менее искусственной ресницы смогла собрать источник света (галстук к тому времени догорел). Осмотр соседнего помещения показал, что это второй трюм, который засыпан по самый люк ЛСД. Вован же, по-видимому, на текущий момент плавно в него погружался - над поверхностью порошка виднелась только иголка...

...Прокашлявшись, Крик сдавленно спросил:
- Ставки? Называйте Вашу цену, и Вы увидите, что я не скуп!
В глубине души он надеялся нагнать зловещности и слегка запугать Мару - но не попёрло! Мара ласково улыбнулась и предложила:
- Играем на фишки, выигравший называет цену самой крупной, расчёт в конце игры.

В этот момент раздался глухой взрыв, и "Рагнаради" слегка тряхнуло. Крик быстро оценил, в каком месте раздался взрыв, и с облегчением вспомнил, что там как раз установлены переборки из самозатягивающегося металла (вообще-то он планировал использовать этот металл для выпуска банок с прохладительными напитками). Приняв во внимание эти данные, маньяк принял гениальное решение - он картинно заломил руки, закатил глаза, свесил язык набок и рухнул как подкошенный.

Падая на пол, Крик был даже доволен, что случай помог ему выйти из столь щекотливой ситуации. Теперь оставалось только придумать, как бы поделикатнее избавиться от этой гостьи. Возможно, если она совсем случайно упадёт за борт, можно будет сделать вид, что так и было. Придя к этому спасительному решению, Крик потерял сознание...

...Пока монстр знакомился с Уно Амиго и ЮВ и обсуждал с ними возможности подЛСДшного плавания к выходу из трюма, Мирранда тоже искала выход наружу. Используя пилочку для ногтей с покрытием из алмазной пыли (косметичку охрана трогать не стала, поняв, что отобрав у женщины самое дорогое, они могут рассчитывать только секунд на 5 относительно спокойной жизни), она резво выпилила стекло из иллюминатора. Однако хитрый Крик в своё время решил, что просто бронированный иллюминатор - это не интересно, и приделал к нему с внешней стороны цветной телевизор, который и транслировал картины бурного моря (в штиль) или зеркальной глади (в шторм). По удалению телевизора Мирранда обнаружила настоящий иллюминатор и пришла к выводу, что трюм расположен не только ниже нижней палубы, но и значительно ниже уровня моря. Этот путь наружу отпадал. Выместив злость на лампе на столике у кровати (выпавший из разбитой лампы диктофон она просто не заметила), Мирранда присоединилась к остальным...

...К этому времени Гарри пробрался в хозяйскую каюту. В силу профессиональной привычки он сразу достал кассету из автоответчика Крика для дальнейшего анализа, а теперь уже подбирал код к сейфу Крика, который, кстати, тот забыл закрыть. Именно по этой причине даже правильный код не срабатывал. Гарри потихоньку терял самообладание...

...Тем временем монстр решил выяснить, что же потеряли на Рагнаради его новые знакомые. Кроме ЛСД в соседнем трюме, как выяснилось, были потеряны все идеи относительно того, что делать дальше... Поиску этих идей сильно мешали всевозможные округлые части тела Мирранды, которые оказывались в тесном соприкосновении с НикСи. С другой стороны, подобные помехи интенсивно склоняли монстра к тому, что, пожалуй, следует захватить посудину Крика и, отдав ЛСД всей этой странной компании, провести остаток жизни вместе с Миррандой, путешествуя по морям и океанам. Поскольку ничего из случившегося с ним за последние 6 часов назвать особенно плохим было нельзя - НикСи решил, что он почти достиг того состояния, когда не важно, как повернутся дальше события.

В этот момент раздался сильный взрыв по правому борту, который проделал отверстие между трюмом и каютами экипажа. А точнее - каютами низших по званию членов экипажа. А ещё точнее - между каютой монстра и трюмом. Толком не разобравшись в происшедшем, все (кроме связанного дона) покинули трюм. Мирранда успела заскочить в каюту за косметичкой, а NickSi подобрал кассету от диктофона. Он любил вечно крутить в руках какую-нибудь безделушку. Кок как-то попытался отучить его от этой вредной привычки - но выявил только ещё более вредную - оказавшись с пустыми руками, монстр начинал ковырять в зубах верхней челюсти необычайно подвижными зубами нижней. Кок (после того как его с трудом реанимировали в медпункте литром чистого спирта) быстро оставил НикСи в покое.
В дальнейшем Крик понял, что взрыв произошел из-за тюбика зубной пасты НикСи - микрофлора (и фауна!) его новых зубов неизменно вызывала брожение зубной пасты, что, в конце концов, давало очень даже неплохую водку. Кок, выяснив подобную тонкость, стал снабжать монстра тюбиками вместимостью в литр, в дальнейшем толкая продукт экипажу под маркой "Зубовный Скрежет". Вот этот-то литр (из-за чрезмерно плотно завернутой пробки) и разнёс стену трюма...

...Проблуждав с полчаса по закоулкам Рагнаради, компания оказалась в роскошно обставленной каюте Крика, где и обнаружила Гарри, усердно взламывающего сейф. Однако, внимание всех было внезапно отвлечено странными звуками, донесшимися откуда-то сверху, и компания поспешила укрыться в соседней каюте.
Монстру очень понравился хрустальный шарик на столе Крика (он и не догадывался, что это был не хрусталь, а бриллиант), так что диктофонная кассета осталась в каюте Крика.

С момента получения Миррандой задания обстоятельства дела сильно изменились, и хорошо бы было связаться с родным командованием для уточнения задачи, но последнее в данных условиях не представлялось возможным. А так как её задания (соблазнить Гарри для отвлечения его внимания от мафиозного дона) никто пока не отменял, она приняла решение.

Воспользовавшись всеобщим смятением, Мирранда незаметно проскользнула в хозяйскую каюту... Полюбовавшись минут сорок на свое богатое формами отражение в огромном хозяйском зеркале (даже в этом ужасном комбинезоне, который ей удалось найти в трюме, она выглядела весьма аппетитно), она неслышно подошла сзади к Гарри, пытавшемуся тянуть на себя дверцу сейфа, и легко втолкнула его в сейф, открывавшийся внутрь. Пока Гарри пытался понять, что произошло, она элегантно захлопнула дверцу бедром, привалилась к ней всеми формами и томно посмотрела на агента. И тут Гарри понял, что пропал...

...Всем своим видом распростёртый на роскошном ковре Крик взывал к состраданию и милосердию. И он их тут же получил - Мара поспешно опустилась на колени рядом с ним, привычным жестом разжала ему зубы небольшим самодельным клинком, который добыла откуда-то из-под живописных китайских драпировок, и заботливо влила в Крика приличную порцию джина из своей бутылки. Столь оперативная помощь вызвала молниеносный эффект - маньяк подпрыгнул, как труп, через который пропустили электрический разряд, и, поскольку на кашель у него больше не оставалось сил, замер, согнувшись. Мара решила, что таким образом он благодарит её за помощь, похлопала его по щеке и сказала: "Ничё, браток..." Мысль о том, что Мара может оказаться его сестрой, привела Крика в полное отчаяние. Но отступать было поздно - ставки названы, игра началась. Кроме того, Крик с ужасом понимал, что получает от всего происходящего какое-то извращённое удовольствие. Он попытался было уйти полюбоваться на свою любимую коллекцию покрышек - это всегда возвращало ему душевное равновесие (или то, что считается таковым у маньяков). Но Мара укоризненно поглядела на него огромными равнодушными глазами, и Крик остался.

Игра шла с переменным успехом. Как правило, поначалу выигрывал Крик. Мара удваивала ставки до тех пор, пока большая часть её фишек не перекочёвывала к Крику - тогда она ставила на голубое, которое выигрывало, и фишки возвращались к ней. Крик ставить на голубое не решался...

...Спустя примерно часа четыре, Мирранда встала и осмотрелась. Только сейчас она заметила, что сейф забит до потолка какими-то покрышками. Интересно, зачем Крику столько покрышек и почему он хранит их в сейфе? Неспешно размышляя таким образом, она подошла к двери и потянула её на себя, но не тут-то было, замок защёлкнулся вследствие элегантного миррандиного чреслодвижения четырёхчасовой давности. "Час от часу не легче", - подумала Мирранда, - "покрышки явно не являются предметом первой необходимости, когда ещё кого-нибудь принесет сюда нелёгкая! Шо же делать?" (От волнения она снова начала думать с украинским акцентом). Её грустные мысли были прерваны внезапно зашевелившимся начинающим приходить в себя Гарри и она поспешно бросилась к нему. Надо было не давать ему прийти в себя как можно дольше...

...Первый помощник Крика (из-за того, что он с детства носил искусственные челюсти, Крик считал его человеком непредвзятым и достойным доверия) принес в каюту босса ежедневный отчет. Заметив, что автоответчик открыт и кассета (бывшая игрушка монстра) валяется на столе, он аккуратно поставил её на место и вышел...

...Игра Крику нравилась всё меньше и меньше. Мало того, что эта особа распоряжается у него в баре как у себя дома, так она ещё и выигрывает. Такой наглости Крик не видел с тех пор, как какой-то матрос осмелился заявить, что мол, его зубы - это его (матроса) собственность. Маниакальный мозг Крика изыскивал пути избавления от нежданных гостей, но ничего путного в голову не приходило. Решив вернуть себе душевное спокойствие, Крик, сославшись на головную боль, направился в свою каюту.

Надо сказать, что Мара мало обращала внимание на окружающих (а уж тем более на партнёра по игре). В данный момент её увлёк своего рода эксперимент с напитками из бара: смешивая невообразимые коктейли, она заставляла пробовать эту гадость всех окружающих. Выходя из комнаты, Крик успел подумать о том, что из неё могла бы получиться отличная помощница. Но он тут же отбросил эту мысль и заспешил в кабинет. Ничто так не востанавливает душевное спокойствие, как созерцание драгоценных колёс...

...Прошло ещё, наверное, часов двадцать. Мирранде хотелось пить и есть, кроме того, в сейфе было нестерпимо жарко, но она привыкла работать на износ. Гарри периодически выключался, и тогда у неё было время отдохнуть и подумать о делах её скорбных. Если ещё несколько часов никто не заглянет в сейф, то результаты её работы потеряют всякий смысл. Хотя, кажется, Гарри в любом случае выйдет из игры. Очевидно, её даже наградят, жаль только посмертно. Она посмотрела на Гарри. Он прерывисто дышал, но пребывал в абсолютно овощном состоянии. В Мирранде шевельнулось какое-то чувство к этому несчастному, с которым она провела вместе почти сутки, которое она мысленно для себя определила как жалость. Она было даже попыталась промокнуть ему лоб своим и без того мокрым от жары комбинезоном, на котором она возлежала. Как вдруг дверь сейфа с шумом распахнулась, и на пороге появился Крик...

...Заскочив в свою каюту, Крик бросился было к сейфу, но его отвлекло мигание и писк автоответчика. С внезапно пробудившимся любопытством Крик решил прослушать сообщения. Услышанное заставило его сильно поволноваться, пожалеть от том, что он вчера выкинул блок определения номера от телефона за борт (он чем-то не гармонировал с его тогдашним мироощущением) и испытать сильное желание познакомиться с обладательницей такого страстного голоса и развратных привычек...
Опомнившись, Крик сообразил, зачем он, собственно, сюда пришёл, и дрожащими руками стал отпирать сейф. Распахнув дверь настежь, он замер от неожиданности. Странная парочка облюбовала местечко в его святая святых. Ещё ничего не понимая, Крик окинул их удивлённым взглядом - и тут до него дошло, ЧЕМ они здесь занимались!!!
Его передёрнуло от отвращения: заниматься этим... ЭТИМ и где!?? В святом месте. Неужели у этих людишек не осталось ничего святого?..
От нахлынувших чувств Крик пошатнулся, но его подхватили чьи-то заботливые руки. Не в силах сопротивляться, он закрыл глаза, надеясь, что этот ужас кончится сам собой.

=== Конец 5-й серии ===